Четыре дня в саду у Богородицы - Часть третья

 

 

Второй день – Развилка

 

Дзынь-Дзынь-Дзынь…. Достаю телефон – 3:30

- Отец А. – громко шепчу я, - Надо вставать?

- А сколько времени?

- - 3:30

 

Голос Артёма с соседней койки:

- Нам сказали служба в 4:00...

Павел пробурчал что-то в таком же духе. Я тоже спать хочу, но смотрю на отца А., он батюшка. Жду от него команду.

- Спим.

Спим, так спим. Как у нас принято в России, взял благословение у батюшки, а дальше -на все претензии всех к нему посылаешь. Шучу конечно.

Опять что-то звенит или стучит. Вскакиваю. Койка отца А. пустая, Артём и Павел на месте. Толкаю Артёма:

- Где отец А.?

- Он сказал сейчас глянет что там и как, и вернется.

Ну, мы это уже в Уранополисе проходили. Начинаю вставать. Вы как хотите, а я на службу. Народ уговаривать не надо, все встают. Артём первый юркнул в умывальник, мы с Павлом ждём своей очереди.

Румыны на соседних койках спят, у них свой график, а мы идём в храм. Перекрестились, приложились к иконам, встали, как это принято в русских храмах и пытаемся настроиться на молитву.

Проходящий монах остановился у меня, и говорит что-то похожее на «стасидии» и сделал руками жест, как если бы он бежал.

Толковать это иначе было нельзя- нас просят разойтись по стасидиям и не мешать в проходе. Так и сделали, разошлись кто куда. Я выдвинулся вперед и оказался рядом с отцом А..

Идёт служба, стоишь и молишься. Сначала в стасидии страшно неудобно. Но потом привыкаешь и даже начинаешь видеть плюсы. После московских Литургий, когда на Великий Пост много исповедующих и причастников и служба идет по 4 часа, меня четырёхчасовым стоянием не испугать.

Служба идёт своим чередом.

Сейчас, в Москве, просыпаюсь ночью и смотрю на часы. Четыре часа… сколько там в Греции? Вот, монахи сейчас идут в храм молиться за нас с Вами, а потом работать весь день.

Вот уже пребывает народ в храм, занимают свободные места в стасидиях. Кто-то сразу садиться, кто-то опирается на подлокотник и стоит. Смотрю на часы - время 6:15, народ стал выходить из храма, скоро автобус. Вот и 6:25, пора и нам. Выхожу из стасидии, кивком головы зову Артёма и, на выходе, сталкиваемся с Павлом.

Идём в келью, собираем вещи и вперед на место посадки. Народу собралось человек 30. Ожидали большой автобус, но подъехало несколько маршруток и кажется микроавтобус, на который сели и мы.

Перед посадкой было минут 15 передыху. Вспомнил, что во время службы, монах в алтаре несколько раз чихнул. Для меня это было неожиданно, грек, а - Апчхи!

Я мысленно ему ещё говорил:

- Будь здоров, брат!

Через какое-то время опять:

- Апчхи!

- Будь здоров!

Стоим, ждем маршрутку и я говорю Артёму и Павлу:

- Заметили? Они чихают, как и мы на русском – Апчхи!

На что Артём удивился и сказал:

- А как им ещё чихать? Апчихиус?

Посмеялись. Настроение у всех есть, это хорошо.

Путь тяжелый, серпантины, асфальта нет, автобус подпрыгивает и кружится то вверх, то вниз. Голова не кружится, но отличия от путешествия по немецкому автобану, да даже по нашим русским дорогам есть.

Приближается час расставания. Несколько раз закрадывается мысль повернуть назад и сказать всем, что я иду с ними. Но нет, нельзя. Я знал зачем приехал и мне надо дойти до точки. Уверен, что всё будет хорошо, хоть и непонятно как. Ведь «хорошо» может быть и не так, как мы себе это рисуем. Например, в одной книжке было про «хорошо» сказано так:

«Надо немного потерпеть, потом мы умрем и всё будет хорошо».

В моих планах была ещё встреча с женой и сыном, поэтому «немножко помереть, потом потерпеть и всё будет хорошо» было не про меня, я надеялся… Другого нам не остается, только надеяться.

Маршрутка довезла нас до Кареи, где мы пересели в автобус до Дафнии.

Отец А. с ребятами выходили раньше Дафнии. Где-то на повороте, там была дорога на монастырь Святого Пантелеймона, а мне ехать ещё минут 15 до порта Дафнии.

 

Дорога до Хиландара

 

Ребята с отцом А. вышли из автобуса. Вижу их в окно, накидывающих рюкзаки на спину. Защемило сердце. Пытаюсь махнуть им…Так хочется, что бы отец А. ещё раз благословил, но они на меня не смотрят и автобус рванул в сторону Дафни.

Через 10-15 минут паркуемся в порту и сразу иду к Янису в кафе. Вижу Яниса, но на всякий случай спрашиваю у бармена – мне надо в Хиландар, как добраться- на такси или катере?

Бармен кивает на грека у барной стойки за столом:

- Это к Янису.

Так я узнал, что Янис -не вымышленный персонаж. Ранее читал о нём в книге про отца Флавиана, у протоиерея Александра Торика.

Жду, когда Янис закончит говорить по телефону, но телефон не смолкает. Только поговорил- новый звонок и так- несколько раз. Наконец отбой звонкам.

- Янис, Христос Воскресе!

Янис смерил меня усталым взглядом.

- Воистину Воскресе…

- Янис, мне надо в Хиландар, говорят можно какое-то такси?

Вижу краем глаза какого-то монаха в черных больших очках за спиной справа. Монах моего роста, поджарый, внимательно слушает нас обоих.

Янис:

- Ой, дорогой, катер… ну нет их, позже будут, но это дорого, это 90 евро, когда он ещё будет….

Т.е. пытается всем видом показать - иди добрый человек своей дорогой, я так занят, у меня дела, клиенты, а тут ты пришёл и бредишь катером.

Тут заговорил монах сбоку:

- Это можно, мы готовы.

Смотрит на меня и говорит:

- Это нормально, можно, можно.

И опять Янису:

- Давай катер, мы вдвоем заплатим пополам.

Янис окинул нас равнодушным взглядом. Видимо мы не внушали ему доверие. Если честно, мне монах не показался платежеспособным, да и меня жаба начала душить - 45 евро... Ну да ладно, моя цель- Хиландар и я туда дойду, во что бы то ни стало! Пешком, по морю, ползком или как-то ещё.

Янис:

- Приходите в 11 или в 12, посмотрим.

Смотрю на часы время 10. Неужели столько ждать? … Но мой (уже мой) монах смотрит на меня и говорит успокаивающе:

- Это нормально, это можно. Погуляй тут, потом подойдём к нему.

Я у него пытаюсь уточнить, а точно мы в Хиландар попадём? Но он меня успокаивает:

- Точно, точно, можно. Машет рукой, наподобие - аудиенция окончена, отдыхай.

Мне, человеку в душе военному, нужны чёткие исходные данные, мне тяжело мыслить примерными категориями, когда мне нужно понять, что я смогу сделать, а что не смогу, на что надеяться, на что рассчитывать. На Афоне так не получится.

Всё, пошёл сидеть на лавку, ждать, когда придёт назначенный час. За это время пару раз встретился со своим монахом, он кивал мне, и каждый раз что-то успокаивающе мне говорил:

«Нормально. Будь где-нибудь тут. Если что- я за углом. Позови меня, как катер придёт».

В 11 на пристани в Дафнии стал пребывать народ. Скоро придёт паром из Уранополиса, народ пребывал с разных точек Святой Горы. Кто-то возвращался домой, кто-то ждал парома поменьше, чтобы идти дальше в сторону Великой Лавры. Кого там только не было – русские, украинцы, греки, сербы, болгары, румыны, немцы, миряне, монахи, батюшки и т.д….

Паром, время 11:30 вижу своего монаха, он идёт к Янису. Хватаю рюкзак и за ним. Мы вместе у его стола и начинается допрос:

- Янис, будет катер?

- Ой, Батюшка, ты же видишь, как я загружен, может - будет, а может и не будет. Ну, в 12:30 подходи, посмотрим.

Меня в их разговоре не было, хоть я и стоял рядом, и они, даже иногда кидали свой взгляд на меня, но по ощущениям, говорили два взрослых и, с одним из них, мальчик лет 4 (это я), с мнением которого можно не считаться. Меня-то это устраивало, пускай взрослые дядьки договорятся, а мне главное в Хиландар.

Последняя фраза Яниса про то, что катер, может быть, будет в 12:30 напрягла, видимо, и монаха тоже. Он стал придавливать Яниса и просил дать точный ответ. Он готов ждать, но надо быть уверенным, что в 12:30 катер будет. Тут Янис загорелся и сразу стал говорить быстро-быстро:

- Ой, если 100% езжайте на пароме. Батюшка, хочешь бесплатно на паром посажу? Ну как я могу гарантию дать? Это же море! Волна пошла и все! Опоздает на 5 минут, а ты меня упрекать будешь!?, ну, давай, на паром посажу?

Монах стал сдавать назад. Нет! Мы подождём! Только хотелось бы пораньше.

Янис:

- Ладно, идите, подумайте и в 12:30 приходите.

Фраза «идите, подумайте» меня насторожила. Поэтому я сказал: Так мы согласны, о чем думать?

- Согласны? Ну, так идите сюда, сейчас оформим.

Янис быстро записал мой телефон, взял деньги и попросил далеко от пристани и таверны не уходить, вроде как плохо ловит телефон.

Через 40 минут, в 12:15, Янис уже сажал нас на катер, причём они с батюшкой долго извинялись друг перед другом, а ещё Янис попросил своего бармена (кажется это его сын) помочь батюшке отнести вещи в катер. У монаха была большая коробка и какие-то ещё сумки пакеты.

Мы в катере. Мой монах обнялся с водителем катера, видимо они давно знакомы, приветствие было очень тёплым. Идём вдоль Афонского побережья. Справа Русский монастырь. Крещусь, где-то там уже моя команда, они уже пристроены, в этом я не сомневался. Что ждёт меня впереди, я не знал. Один, на горных тропах с малюсенькой картой, на которой-то и дорог нет, просто схематично показаны, где на Афоне расположены крупные монастыри. Монах молчит. Я молчу.

Через 10-15 минут мы пристаём к причалу.

Вскакиваю, беру свой рюкзак и говорю монаху, что сейчас помогу ему. Выползаем из катера, подходим к постройкам на берегу моря. Большая постройка недалеко от причала. Помогаю занести его ящик сначала вовнутрь двора, потом вовнутрь дома. Порываюсь уйти, но сначала, мне бы узнать дорогу. Я даже не знаю, как это идти по Афону, но монах меня останавливает:

- Тут у нас церковь – зайди, помолись, потом будем пить чай.

- А я успею в Хиландар? Мне ещё в Зограф надо, мне в Зографе надо ночевать!

- Успеешь, успеешь, можно, иди.

Выхожу из церкви и монах ведёт меня на балкон. Усаживает и говорит, что сейчас будем пить хороший зелёный грузинский чай.

- Есть хочешь? Рыба…

Называет что-то ещё, но у меня комок в горле. Я чувствую, чуть ли не физически, что меня взяла на руки Пресвятая и несёт к цели моего пути, что мне помогают, что я не один. От такой любви к себе, который столько раз уже падал и измазывался в грязи «до нельзя», становится так тяжело на душе. Помните, говорят- Страх Божий. Это -страх оскорбить Любовь Бога к тебе. Мы же боимся огорчить того, кто любит нас, так и тут. Мне было тяжело, потому что я понимал, что меня, провинившегося много раз, всё равно любят и опять прощают, и опять берут за руку и ведут. Говорить не могу, стараюсь смотреть вверх, чтобы не лились слёзы. Монах уходит куда-то вовнутрь, а я просто смотрю на море и благодарю Богородицу и радуюсь. А что ещё остаётся? Только радоваться и благодарить.

Через несколько минут он приносит тарелку с сыром, хлебом (ах этот наивкуснейший хлеб из Великой Лавры), ставит стопку и рядом с ней бутылку из прозрачного стекла с какой-то жидкостью. Наливает мне полную рюмку.

- Пей, это наша сербская сливовица. Можно, пей.

Через ещё какое-то время он принёс кастрюльку с кипятком и заваренный чай. Наливает чай, но тут послышался шум снизу и он, оставив меня одного, начал переходить от окна к окну и смотреть вниз. Вышел, вернулся, и так- несколько раз. Через пару минут он пришёл и сказал, что снизу стоит автобус, что он едет в Хиландар, что он договорится с водителем и мне всё там откроют, всё покажут и я получу то, зачем приехал, но и это не все… Далее, водитель едет куда-то по делам и проезжает мимо какой-то замечательной тропы. Если идти по этой тропе, то через час я буду в Зографе.

Ещё час назад я не знал, как и какими тропами мне идти. Только весь день твердил «Богородице Дево радуйся» и всё, а тут меня берут на руки и просто переносят туда, куда моя душа просилась несколько месяцев подряд….

Много читал про чудеса, про то, что всё на Святой Горе устраивает Богородица, что не надо планировать, что все твои планы рухнут. Одно дело читать про это. Да, веришь. Да, интересно. Вот как бывает. Но когда с этим сталкиваешься сам, это всё переживается по-другому, иначе.

Выходим из кельи.

- Как звать тебя?

- Анатолий.

- А Вас?

- Отец И. Езжай. Я всё водителю сказал, тебе все откроют и покажут, и дадут то, зачем ты приехал. Водитель тебя будет ждать и отвезёт тебя к тропе. Хорошая тропа. По ней за час дойдёшь до Зографа. Напиши записочки и передай с водителем.

Что-то говорит на сербском водителю, тот пытается спорить, но слышу, как во фразе отца И. чётко слышится фраза:

- Так устроила сама Пресвятая!

Водитель склоняет голову и кричит мне:

- Садись Анатолий, быстрее, мало времени, быстрее! Надо ехать.

- Спаси Господи отец И.

- С Богом!

 

«Как тебе молится, как тебе плачется,
Друг мой старинный, мой преданный друг?
Имя твоё в списках мира не значится,
Ты уже вышел за суетный круг.

Ты уже выше, чем кедры ливанские,
Выше, чем мачты морских кораблей.
Лёг ты, как семя на пашни крестьянские,
Дабы цвести средь небесных полей.

Не забывай обо мне, погибающем
В топкой трясине, в пучине скорбей,
Друге твоём, окаянно блуждающем
В городе мёртвых, в театре теней.
……………………………………………………
Как тебе молится, как тебе плачется,
Мой сотаинник, мой искренний брат?
Солнце за скалы афонские прячется.
Ночь. Но по кельям монахи не спят.

Сладко им молится, горько им плачется.
Ярко лучина во мраке горит.
Друг мой сердечный, весна не кончается
Даже зимой, если сердце не спит.»

 

 

Едем. Водитель пожилой серб, мы молчим почти всю дорогу. Он почти не говорит на русском, но говорить и не хочется. Едем довольно долго. Как бы я шёл сам? -, не представляю! Указателей почти нет. Дошёл бы сам? вот так, в первый день? Поэтому и просил Богородицу. Случайность скажет кто-то… Что же, просто попробуйте.

Едем. А вот и Хиландар.

Крестимся. Неужели доехал? Меня трясло несколько месяцев, бредил этим монастырём, всё время твердил – Хиландар, хочу в Хиландар. Сам не знаю почему, но очень тянуло именно в этот сербский монастырь. Как же я хотел сюда попасть, мне надо было сюда, очень-очень, и вот я тут. Два часа назад я не знал, где буду и как дойду, теперь был уверен, что ночевать буду в Зографе.

«Читатель подумает: нет ли обмана?
Поверить ли этому доброму чуду?
Как будто нарочно, как пишут в романах,
Встречаются эти ребята повсюду.
Я тоже смущён совпаденьем немного.
Но в нем ни фантазии нету, ни вздора.
Ходите не с краю, а главной дорогой -
И встретите всех, кто вам близок и дорог!»

 

Хиландар встретил очень ласково. Добрые монахи. Водитель им что-то сказал и они уверенно и очень по-доброму все сделали так, как надо. Вот пришёл послушник, который сказал:

- Пойдём, брат, за мной.

Мне открывают храм, чтобы я поклонился чудотворной иконе Богоматери Троеручница. Особое благоговение чувствовал именно перед этой иконой. Может к ней и ехал? Наверное, нечто подобное было потом и перед иконами в Ватопеде, но тут я был, практически, один на один. Меня не подгоняли, я мог спокойно постоять и помолиться. Отсюда не хотелось уходить. Если выпадет такая возможность, хочу приехать сюда вновь.

Есть такое слово «надо». Как иногда не хочется, но надо. Надо идти, водитель ждёт. Душа успокоилась, я написал записки, причём в этом монастыре все записки взяли бесплатно и сказали, что записки у нас бесплатные, в отличие от… но об этом позже, не хочется сейчас о грустном. Вы знаете, когда вот такое отношение, мне кажется люди дают больше, чем это стоит на самом деле. Может я не прав, но вот такое отношение мне близко по духу. Знаю храмы в Москве, где также всё – сколько дадите. В такие храмы хочется приходить вновь и вновь.

Едем уже не на автобусе, а пересели в джип. Водитель что-то спрашивает, я что-то отвечаю, но мысли где-то далеко. Останавливаемся. Выходим из машины и я забираю свой рюкзак из багажника. Водитель подводит меня к тропе:

- Хорошая тропа, так вниз, вниз, вниз идёшь, и через час Зограф.

- Спаси Господи!

- В добрый путь, с Богом Анатолий!

Тропа правда замечательная, это я в полной мере оценил на следующий день, но не буду забегать вперёд.

Шёл порядка часа, всю дорогу молился. Там молится легко.

 

 

Вы лежали в больнице когда-нибудь? Мне доводилось в армейском госпитале, да и просто в санчасти поваляться. Когда лежишь на больничной койке, то и таблетки пьются легче и на процедуры ходишь не из-под палки. Ты или делай, что говорят врачи или «Не со святыми упокой», но лучше со святыми конечно. Так и на Афоне. Молитва там льётся из сердца. Там не надо себя заставлять молиться, там это получается само собой. Как В лечебницу приезжаешь. Тут курс усиленной терапии. Если слушаешь Врача- поможешь себе, нет… ну прости, сам виноват.

Хорошая дорога, хорошая тропа. Иду, а тут как тыррррррр, шырр… Кулаки сжал, оглянулся- тишина. Иду дальше. Опять те же шумы и тут увидел, из-под ног ящерицы выбегают и шуршат в листве. А я уже нарисовал в воображении, как демонов по Горе гоняю….

Идёшь, а вокруг птички поют. Кстати, они меня выручали пением, с ними дороге веселее и радостнее на сердце. Кто сказал, что этот мир из хаоса возник? Каким дураком надо быть, чтобы поверить в это. Какая красота вокруг…. Не сама красота вокруг даже важна, а важно то, что она создаёт внутри тебя.

Вышел на развилку. Стоит какое-то огромное дерево, а на нём куча указателей. Какой-то монастырь чуть выше. Обхожу дерево, читаю надписи на указателях, но нигде намёка на Зограф не вижу. Наверное, надо ещё идти вниз. Делаю 20 шагов и понимаю, что делаю что-то не то. Встал. Достал из рюкзака распечатки с информацией о монастырях. Смотрю на фото Зографа и на монастырь наверху. Вроде похож. Да нет- определённо он. Ну всё, идём наверх. Там недалеко, но надо этот рубеж пройти.

 

Зограф

 

Поднимаюсь на возвышенность, на которой установлен монастырь. Крутая дорожка, ближе к монастырю мостовая выложена камнями.

Вот и вход в монастырь. Тут болгары. Вспоминаю слова отца Алексия: «Обязательно сходите в Зограф, они очень бедные, но очень добрые». У всех монастырей, где мы были, рядом есть беседка, наверное для опоздавших путников, чтобы не куковать им у стен на голой земле. В беседке у Зографа сидят, спиной ко мне, мужички, а с ними какой-то молодой батюшка. Подхожу ближе и как выпалю от души:

- Христос Воскресе!

Они быстро оборачиваются, улыбаются и в ответ:

- Воистину воскресе!

Только батюшка смотрит из-под бровей на меня и, кажется, молчит.

- Подскажите, где тут сдаются в архондарики?

- Заходите в монастырь и направо, и там увидите.

Захожу вовнутрь монастыря и сразу вижу указатели. Так, по ним, и дошёл на второй этаж.

Дверь закрыта, читаю объявление на болгарском, но всё понятно и так, что с 14:00 до 17:00 у монахов отдых, время как раз около 15 часов. Но рядом ещё записка, что если что, идите в номер 106 и там жмите на звонок. Пошел. Жму на кнопку, но никто не открывает, хотя звук за дверью есть. Звонка то же не слышно. Постучался, приоткрыл дверь, какой-то мужик в трусах сидит на койке, ну я тут же и ретировался, мало ли что.

Вернулся к дверям архондарики, решил, буду ждать 17 часов, пускай монахи отдыхают. Завалился на кушетку. По коридору идут мои знакомые из беседки. Оказалось, отец с сыном и их батюшка. Они русские из Торонто. Переговорил с ними и разошлись - они к себе в келью, я к себе на кушетку, перед дверями архондарики. Полежал, покрутил головой, смотрю, по стенам висят интересные плакаты. Плакаты начала 20 века, из Одессы. Красивые плакаты, правильные, такие бы по всей России повесить. Но, думаю, время уже упущено, хотя Ниневия покаялась, кто знает….

Я пришёл в Зограф около 15 часов, а послушник, отвечающий за размещение паломников, пришёл в 16:30. Сразу жизнь закипела, мне дали стакан прохладной воды, много лукума и кофе. Узо не давали, меня это сначала расстроило, но вспомнив две рюмки сливовицы у отца И., сразу всё равновесие внутри восстановилось. Видимо он и за них налил сразу.

Послушник рассказал мне расписание жизни в монастыре. Судя по всему, оно было похожее по всем монастырям. Потом мы дошли до моей кельи, где было 8 кроватей. Да, послушник сносно говорил на русском, хотя был болгарином, всё же мы братья. Мы с ним друг друга прекрасно понимали и так приятно, когда к тебе проявляют такое радушие, но даже не это радует, ты чувствуешь не дежурную европейскую улыбку на лице, а желание от сердца просто тебе помочь, как брату, как человеку. Вот я и в келье. Время приближается к 17 часам и я пошёл на улицу к храму, скоро служба.

Из храма вышла группа паломников во главе с епископом. Я их вспомнил, они были с нами на пароме из Уранополиса, это делегация из Грузии. С ними ещё будет у меня встреча позже, в другом, транзитном для меня, монастыре. Захожу в храм, прикладываюсь к иконам. Мощи тут стоят у алтаря. Приложился к ним и правильно сделал, потому что после трапезы их не выносили как в Великой Лавре.

Слышу звон колоколов, призывают братию и паломников на службу в храм. Вот уже и стук «била», началась служба. После греческой службы, в болгарском монастыре душа ликовала и подпрыгивала до неба. Всё так хорошо знакомо. Служба на старославянском. В храме много русских паломников.

Служба пролетела незаметно. Я не лукавлю, так оно и есть. Только что было 17 и вот уже 19 часов. Сначала монахи, а потом и паломники прикладываются к иконам и идут на трапезу.

Монахи были в одном зале трапезной, а миряне в другом. Кто-то говорил, что видел часть мирян и в зале с монахами, вполне возможно там закончились места и нас разместили тут.

У одной половины стола было второе блюдо в тарелках, что-то типа запеканки по виду, а у второй половины -суп, типа солянки. Мне достался суп. Ах, я поел супа. Вкусно! Через пару минут после начала трапезы зацокали ложки о дно тарелок. Народ был к вечеру голодный, но очень доброжелательный и весёлый.

Меня вообще удивил Афон, в смысле контингента, который был там. Кто-то говорит, что в монахи идут покалеченные физически или духовно, что верующие люди немного «того», поэтому и «верят». Съездите на Афон. Вы женщина? Тогда в Уранополис и посмотрите на тех, кто едет на Афон. Крепкие ребята, здоровые, красивые, сильные, умные и главное - добрые. Смотришь на них, вроде такого в Москве встретишь в тёмном переулке, сам пальтишко скинешь. А тут, он тебе хлеб свой отдаст, руку протянет, с улыбкой от сердца.

Монахи? Да это просто спецназ, а может и крепче. Думаете я приукрашиваю?

Билеты не такие дорогие на самолёт, а в Уранополисе полно дешёвых и приличных отелей – проверьте. Простите, что прервался, продолжаю:

Также, за столом был хлеб, яйца, куличи, масло, уксус, вода. Смотрю, за отдельным столиком сидят два трудника и к ним подошёл монах с кувшином вина. Мужики за нашим столом облизнулись, думая, что вино только избранным, но налив тем парням по полному стакану, монах подошёл к нашему столу.

Тут вино было правильного рубинового цвета и пошёл аромат такой, что народ ожил на глазах и кто-то сказал:

- Во! Тут вино настоящее…

Я не видел этого парня в Великой Лавре, видимо накануне они пробовали вино в другом монастыре и оно там тоже было не очень.

Вино было приятно на вкус. Молодое, сухое, терпкое и…. полный стакан. После тяжёлого дня, оно было очень кстати и не опьянило совсем!

После трапезы молитва и личное время. Всё как в армии. Пошёл в келью, а там уже какой-то мужик пьёт чай.

Видимо на русского я был в этот момент похож мало, потому что он осторожно выстрелил в мой адрес:

- Калиспера!

Я задумался. Вроде на вид русский, а здоровается не по-нашему. Моё замешательство длилось секунд 5, за этот миг я изучил соседа.

Офицерская повседневная рубашка без погон. Не та, что сейчас в войсках - камуфляжная, а как раньше. Офицерский планшет… Дальше неважно. Наш человек.

- Христос Воскресе!

Улыбка и:

- Воистину Воскресе!

Вы откуда и куда? Переговорили. Он мне сходу предложил чаю, но я отказался. Хотелось просто воды.

- Пойдёмте, покажу, где тут источник. Говорят, в Зографе, самая лучшая на Афоне вода.

Набрал воды полуторалитровую бутылку на завтрашний переход.

В 20:15 я уже лежал в койке.

Ставлю будильник на 3:50 и отрубаюсь. Далее весь вечер периодически просыпался от шума во дворе. Жаль тут не было того старца с клюкой из Великой Лавры, который гонял по монастырскому двору зазевавшихся паломников. Среди ночи, хотя может это был в понимании этих товарищей- вечер, просыпаюсь от шума в кельи. Какие-то два иностранца-паломника очень громко, не просто в полный голос, а в полукрик общались между собой, причём с включённым светом. Наверное, там у них так принято, а у нас в России за это можно и тапком по морде получить, причём не со зла, а мы, русские, это называем спросонья.

Голос военного с койки у окна:

- Ну сколько можно, заткнитесь вы уже! Пожалуйста!

Последнее «пожалуйста» меня развеселило и я довольно хрюкнул. Иностранцев голос из-под одеяла напугал и тут же гаснет свет в келье, тишина и общий сон.

 

4 часть