Что такое старчество
Старчество — особое явление в Церкви. Старчество можно назвать высшим уровнем духовничества. Именно в нем проявились благодатные дарования, о которых писал апостол Павел: одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом; иному вера, тем же Духом; иному дары исцелений, тем же Духом; иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов... (1 Кор. 12, 8—10). Эти духовные дарования не были для древнего монашества чем-то необычайным: для инока, прошедшего школу подвижничества и умной молитвы, это являлось нормальным свидетельством его духовного возраста. Иноки-старцы обладали даром прозорливости, состоящим в способности проникать в нравственное состояние другого человека, читать в душах людей. Влияние старчества распространялось далеко за стены монастырей. Старцы духовно окормляли не только иноков, но и мирян, они исцеляли от душевных и телесных болезней, предостерегали от опасностей, указывали путь жизни, открывали волю Божию.
Несмотря на уничтожение при богоборческой власти большинства монастырей, закрытия храмов, русское старчество сохранилось. Прошедший век оставил в истории Русской Церкви великих преподобных старцев Кукшу Одесского, Серафима Вырицкого, Севастиана Карагандинского, Феодосия Кавказского, Лаврентия Черниговского, Глинских старцев Андроника и Серафима, белгородских старцев Геннадия и Серафима, старцев Псково-Печерских и Валаамских. Несмотря на замалчивание и даже на преследования, слава об этих старцах шла по всей России. Многие из них прошли круги ада в сталинских лагерях, но не утратили любви, сумели сохранить ее в своем сердце и к друзьям, и к врагам. Со всех концов страны стекались к старцам страждущие, жаждущие утешения, совета и молитвы.
Подлинный старец, прежде всего благодаря высокой духовности, бережно относится к каждому конкретному человеку. В силу своей опытности и благодатного дара он раскрывает образ Божий в человеке теми средствами, которые созвучны его духовному устроению и возрасту. Слава Богу, такие старцы были, есть и будут в Русской Церкви. Но в последние годы в некоторых общинах и монастырях появились, как назвал их Святейший патриарх Алексий 2 «младостарцы», которые, не обладая духовным рассуждением, налагают на воцерковляющихся неудобоносимые бремена (Лк. 11, 46), используют в своей пастырской деятельности штампы, губительные для духовной жизни, необоснованно применяют к мирянам, по большей части духовно еще не окрепшим, формы духовного руководства, уместные только в монашестве.
Еще неопытные в духовной жизни, ищущие руководства у таких старцев, попадают в нездоровую зависимость, что порождает искаженные формы отношений духовного отца и духовного чада.
Несмотря на уничтожение при богоборческой власти большинства монастырей, закрытия храмов, русское старчество сохранилось. Прошедший век оставил в истории Русской Церкви великих преподобных старцев Кукшу Одесского, Серафима Вырицкого, Севастиана Карагандинского, Феодосия Кавказского, Лаврентия Черниговского, Глинских старцев Андроника и Серафима, белгородских старцев Геннадия и Серафима, старцев Псково-Печерских и Валаамских. Несмотря на замалчивание и даже на преследования, слава об этих старцах шла по всей России. Многие из них прошли круги ада в сталинских лагерях, но не утратили любви, сумели сохранить ее в своем сердце и к друзьям, и к врагам. Со всех концов страны стекались к старцам страждущие, жаждущие утешения, совета и молитвы.
Подлинный старец, прежде всего благодаря высокой духовности, бережно относится к каждому конкретному человеку. В силу своей опытности и благодатного дара он раскрывает образ Божий в человеке теми средствами, которые созвучны его духовному устроению и возрасту. Слава Богу, такие старцы были, есть и будут в Русской Церкви. Но в последние годы в некоторых общинах и монастырях появились, как назвал их Святейший патриарх Алексий 2 «младостарцы», которые, не обладая духовным рассуждением, налагают на воцерковляющихся неудобоносимые бремена (Лк. 11, 46), используют в своей пастырской деятельности штампы, губительные для духовной жизни, необоснованно применяют к мирянам, по большей части духовно еще не окрепшим, формы духовного руководства, уместные только в монашестве.
Еще неопытные в духовной жизни, ищущие руководства у таких старцев, попадают в нездоровую зависимость, что порождает искаженные формы отношений духовного отца и духовного чада.
