Всю жизнь батюшка был незримыми узами связан с Оптиной, в его рассказах чадам ощущался ее дух. Упоминал он и о писателе Сергии Нилусе и передавал тонкие подробности монастырской жизни, уклада, называл забытые имена подвижников. Некоторые замечания батюшки о знаменитых насельниках или посетителях Оптиной остались в памяти его чад. Так, например, он отмечал, что отец Варсонофий как-то заходил в просфорню, где они несли послушание. Был он обычно погружен в себя, очень образованный, барин. Вид его всегда поражал, притягивал, вызывал у -простых послушников чувства благоговения и невозможности постигнуть его.

Любопытным представляется и разговор послушников с писателем Сергием Нилусом. Это было во время русско-японской войны. Кто-то спросил писателя, что он о ней думает, и он ответил, указывая на церковный крест: «Внешний враг России не страшен, но есть внутренний враг, вот он опасен и может победить».

О Льве Толстом рассказал с юмором, что тот был одет как крестьянин, а когда достал бумажник и там оказались одни крупные купюры, тогда они догадались, что это известный писатель Лев Толстой. Эта легкая ирония в рассказе старца и тонкая подробность облика сразу раскрывают суть образа Толстого — несоответствие внешнего и внутреннего, то есть ложь уже в самом облике.

Батюшка предсказывал, что Оптину еще откроют, но это произойдет уже после его смерти. К сожалению, он не так часто делился своими воспоминаниями, да и слушатели не всегда понимали, о ком идет речь, запоминая обычно сам поучительный факт и забывая имена, тем более в то время информация об Оптиной была малодоступна. Поэтому не показалось лишним хотя бы кратко упомянуть здесь о тех, кого объединило с батюшкой общее проживание в Оптиной.

Наиболее пристальное внимание, разумеется, привлекает архимандрит Венедикт. Протоиерей Сергий Четвериков в книге «Молдавский старец Паисий Величковский» в числе воспитанников Оптиной называет имя отца Венедикта. Вот что о нем сообщается: «Венедикт, архимандрит, приемник по скитоначальничеству и старчеству отца Анатолия Зерцалова, из белого духовенства. Овдовев, обратился за советом к старцу Амвросию и по его указанию поступил в Оптину пустынь. Был письмоводителем старца Амвросия и духовником шамординских сестер- Скончался архимандритом Боровского монастыря».

А вот какое упоминание о нем содержится в книге «Жизнеописание Оптинского старца иеросхимонаха Амвросия»: «Пришел по обычаю к Старцу, в конце утреннего правила, его письмоводитель... скитский иеромонах отец Венедикт. Старец, отслушав правило, сел на свою кровать. Отец Венедикт подходит под благословение и, к великому своему удивлению, видит лицо Старца светящимся. Но лишь только получил он благословение, как этот дивный свет скрылся. Спустя немного времени отец Венедикт опять подошел к Старцу, когда тот уже находился в другой келье и занимался с народом, и по простоте своей спросил: "Или вы, батюшка, видели какое видение?" Старец, не сказав ему ни слова, только слегка стукнул его по голове рукой. Знак особенного старческого благоволения!»2 Еще раз вспоминается в этой книге отец Венедикт в связи с болезнью Старца Амвросия: «Болезненный Старец не в силах был сам служить. Для сего большею частию приезжал из скита бывший его письмоводитель, иеромонах отец Венедикт».

И если в этих воспоминаниях отец Венедикт выглядит еще неподнаторевшим простодушным послушником, то в книге «Преподобные старцы Оптиной Пустыни» предстает перед нами уже старцем, — годы становления, ученичества, перенятия духа окончены. Теперь уже он наследник этого духа и сам имеет учеников. «В 1913 году, по настоянию отца Венедикта, настоятеля Боровского монастыря и благочинного всех монастырей Калужской епархии, оптинская братия собралась, чтобы избрать старца... (отец Нектарий, по смирению своему, на соборе братии не присутствовал). Когда его избрали, послали за ним отца Аверкия. Тот приходит и говорит:

—Батюшка, вас просят на собрание.

А отец Нектарий отказывается:

—Они там и без меня выберут кого надо.

—Отец архимандрит послал меня за вами и просит прийти! — говорит отец Аверкий.

Тогда батюшка сразу же одел рясу и как был — одна нога в туфле, другая в валенке —пошел на собрание.

—Батюшка, вас избрали духовником нашей обители и старцем, — встречают его.

—Нет, отцы и братие! Я скудоумен и такой тяготы понести не могу, — отказывался батюшка, но отец архимандрит сказал ему:

—Отец Нектарий, прими послушание.

И тогда батюшка согласился. Отец Венедикт поддержал этот выбор, но, когда преподобный Нектарий стал уже старцем и поселился в хибарке старца Амвросия, решил испытать его. Приехав в монастырь, он послал сказать ему, что требует его к себе. А преподобный Нектарий не идет: «Я столько лет в скиту живу и никуда не выхожу и идти не способен». Тогда отец Венедикт посылает вторично и велит сказать, что благочинный монастырей требует его к себе. Тут батюшка сразу пришел в монастырь и поклонился отцу Венедикту в ноги, а тот смеется и говорит: «Я благочинный и в ноги тебе кланяться не стану, а до земли поклонюсь». Потом они стали дружески беседовать».

А вот какое краткое упоминание находим об отце Венедикте и старце Иосифе из уст старца Варсонофия (Плиханкова): «Я относился к нему (отцу Иосифу) как к своему начальнику, на все безусловно я брал от него благословение, например выйти из Скита и прочее. Я только перестал открывать ему помыслы, а стал открывать их отцу Венедикту, и то решился на это не иначе, как с благословения отца Иосифа. Я веровал, что через него, как через поставленного на сие место, действует благодать».