Служитель высших таинств (Греческий старец Амфилохий)
ПАСТЫРЬ ДОБРЫЙБезукоризненное поведение о. Амфилохия радовало братию монастыря, поэтому по достижении им канонического возраста — 30-ти лет, было решено рукоположить его во иерея на соседнем острове Самосе.
Великий день настал. Фомина Неделя, 5 апреля. Будущий иерей стоит перед лицом Христа. Просит с сокрушением «Посетителя душ наших» даровать ему богатство благодати Святого Духа, чтобы он стал достойным совершителем Его таинств Богодухновенные слова молитв утверждаются в его внутреннем человеке, наполняют его сущность и неизгладимо врезаются в сердце. Отец Амфилохий переживает сверхъестественную и таинственную реальность священного мгновения. С болью в душе он просит Небесного Царя, чтобы до конца своей жизни пребывать ему в страхе Божием, чтобы всегда подходить к святому престолу с такими же сильными чувствами, которые он пережил в первый свой вход. И много лет спустя он переживал Божественную литургию с тем же напряженным вниманием и глубоким благоговением.
Всегда он выходил из церкви преображенным и возвышенным. Все присутствующие в храме чувствовали, что он принадлежит иному, духовному миру. Хорошо знавшие своего Старца духовные чада не дерзали вступать в беседу с ним, когда видели его в таком состоянии. Таинственное единение с Господом наполняло его небесным сиянием и возвышенной радостью. Характерно признание одного посетителя: «Удивительно, у о. Амфилохия три образа: один, когда он находится среди чужих, другой, когда входит в храм, и третий, когда находится в алтаре».
Ему был дан и дар слез, особенно во время преложения Честных Даров. Настолько впечатляли эти литургии, которые он совершал со многими слезами, что однажды кирия Анна Зерву (впоследствии монахиня Моника) задала ему вопрос: «Как тебе удается, Геронда, иметь такое сокрушение на каждой литургии?» «Благодать Божия, дитя мое», — ответил он. Уступая ее настойчивости, он дал ей заповедь не передавать его ответ никому до его смерти и добавил: «Каждый раз, когда служу, огненные языки окружают II ре J стол, и не могу удержаться от слез».
Старец считал служителя Таинств равным и даже высшим Ангелов: «Служитель Божественных Гаинств — не что иное, как равный Ангелам, служащим Ему на небесах. И как все Ангелы соединены и связаны любовью ко Христу, так и ты молись, чтобы провести жизнь свою связанным со Христом» (письмо к диакону-корейцу о. Павлу Сину, 21.01.66.).
Одной христианской матери, которая всей душой желала посвятить Богу свое дитя, он писал: «Большое счастье для Вас, если один из Ваших детей будет освящать Честные Дары, иметь честь разрешать грехи и непрестанно молиться о Вашей семье. Если бы и царем стал, не получил бы такой славы, которую имеет иерей. Священник выше Ангелов во время Литургии, потому что и Ангелы предстоят со страхом и служат Таинству Божественной Евхаристии».
Алтарь для него был местом встречи с Иисусом, где Старец излагал свои недоумения и трудности. Свой опыт он желал передать и молодым. В том же письме к диакону Павлу Сину пишет: «Да будешь один, и пусть единственным помощником и другом будет тебе Господь наш Иисус Христос. Пусть встречи ваши у святого Престола будут частыми, и ты сможешь всегда донести до Господа во время Евхаристии прошения не только свои и своей матушки, но и других. Потому прошу тебя, поминай и мое смирение».
Великий день настал. Фомина Неделя, 5 апреля. Будущий иерей стоит перед лицом Христа. Просит с сокрушением «Посетителя душ наших» даровать ему богатство благодати Святого Духа, чтобы он стал достойным совершителем Его таинств Богодухновенные слова молитв утверждаются в его внутреннем человеке, наполняют его сущность и неизгладимо врезаются в сердце. Отец Амфилохий переживает сверхъестественную и таинственную реальность священного мгновения. С болью в душе он просит Небесного Царя, чтобы до конца своей жизни пребывать ему в страхе Божием, чтобы всегда подходить к святому престолу с такими же сильными чувствами, которые он пережил в первый свой вход. И много лет спустя он переживал Божественную литургию с тем же напряженным вниманием и глубоким благоговением.
Всегда он выходил из церкви преображенным и возвышенным. Все присутствующие в храме чувствовали, что он принадлежит иному, духовному миру. Хорошо знавшие своего Старца духовные чада не дерзали вступать в беседу с ним, когда видели его в таком состоянии. Таинственное единение с Господом наполняло его небесным сиянием и возвышенной радостью. Характерно признание одного посетителя: «Удивительно, у о. Амфилохия три образа: один, когда он находится среди чужих, другой, когда входит в храм, и третий, когда находится в алтаре».
Ему был дан и дар слез, особенно во время преложения Честных Даров. Настолько впечатляли эти литургии, которые он совершал со многими слезами, что однажды кирия Анна Зерву (впоследствии монахиня Моника) задала ему вопрос: «Как тебе удается, Геронда, иметь такое сокрушение на каждой литургии?» «Благодать Божия, дитя мое», — ответил он. Уступая ее настойчивости, он дал ей заповедь не передавать его ответ никому до его смерти и добавил: «Каждый раз, когда служу, огненные языки окружают II ре J стол, и не могу удержаться от слез».
Старец считал служителя Таинств равным и даже высшим Ангелов: «Служитель Божественных Гаинств — не что иное, как равный Ангелам, служащим Ему на небесах. И как все Ангелы соединены и связаны любовью ко Христу, так и ты молись, чтобы провести жизнь свою связанным со Христом» (письмо к диакону-корейцу о. Павлу Сину, 21.01.66.).
Одной христианской матери, которая всей душой желала посвятить Богу свое дитя, он писал: «Большое счастье для Вас, если один из Ваших детей будет освящать Честные Дары, иметь честь разрешать грехи и непрестанно молиться о Вашей семье. Если бы и царем стал, не получил бы такой славы, которую имеет иерей. Священник выше Ангелов во время Литургии, потому что и Ангелы предстоят со страхом и служат Таинству Божественной Евхаристии».
Алтарь для него был местом встречи с Иисусом, где Старец излагал свои недоумения и трудности. Свой опыт он желал передать и молодым. В том же письме к диакону Павлу Сину пишет: «Да будешь один, и пусть единственным помощником и другом будет тебе Господь наш Иисус Христос. Пусть встречи ваши у святого Престола будут частыми, и ты сможешь всегда донести до Господа во время Евхаристии прошения не только свои и своей матушки, но и других. Потому прошу тебя, поминай и мое смирение».
