Слово «мытня» означает место, где взималась пошлина, брались налоги, штрафы. На церковном языке словом «мытарство» выражается производимое с девятого по сороковой день по кончине человека своего рода следствие по делу его земной жизни. Мытарств обычно называют двадцать. Они распределяются по страстям, в каждую из которых входит много соответствующих грехов. В житии, например, преподобного Василия Нового блаженная Феодора рассказывает о них в следующем порядке: 1) празднословие и сквернословие, 2) ложь, 3) осуждение и клевета, 4) объядение и пьянство, 5) леность, 6) воровство, 7) сребролюбие и скупость, 8) лихоимство (взяточничество, лесть), 9) неправда и тщеславие, 10) зависть, 11) гордость, 12) гнев, 13) злопамятство, 14) разбойничество (избиения, ударения, драки…), 15) колдовство (магия, оккультизм, спиритизм, гадания…), 16) блуд, 17) прелюбодеяние, 18) содомство, 19) идолослужение и ересь, 20) немилосердие, жестокосердие. Все эти мытарства описываются в житии в ярких образах и выражениях, которые нередко принимаются за саму действительность, порождая искаженные представления не только о мытарствах, но и о рае и аде, о духовной жизни и спасении, о Самом Боге. Потому схиигумен Иоанн Валаамский писал: «Хоть и приняла Православная наша Церковь повествование о мытарствах Феодоры, но это видение частное человеческое, а не Святое Писание. Больше углубляйся в святое Евангелие и Апостольские послания». А иеромонах Серафим (Роуз) объясняет: «Всем, кроме детей, ясно, что понятие «мытарства» нельзя брать в буквальном смысле; это метафора, которую восточные Отцы сочли подходящей для описания реальности, с которой душа сталкивается после смерти… Но сами рассказы — это не «аллегории» и не «басни», а правдивые рассказы о личном опыте, изложенные на наиболее удобном рассказчику языке... В православных рассказах о мытарствах нет ни язычества, ни оккультизма, ни «восточной астрологии», ни «чистилища». О причине столь неадекватного описания того мира свт. Иоанн Златоуст замечает, что «говорится так для того, чтобы приблизить предмет к разумению людей более грубых». В связи с этим митрополит Московский Макарий (XIX в.) предупреждает: «…надобно твердо помнить наставление, какое сделал ангел преподобному Макарию Александрийскому… о мытарствах: “земные вещи принимай здесь за самое слабое изображение небесных”. Надобно представлять мытарства не в смысле грубом, чувственном, а сколько для нас возможно в смысле духовном, и не привязываться к частностям, которые у разных писателей и в разных сказаниях самой Церкви, при единстве основной мысли о мытарствах, представляются различными». Интересное объяснение происходящего на мытарствах предлагает святитель Феофан (Говоров): «…мытарства представляются чем-то страшным; а ведь очень возможно, что бесы, вместо страшного, представляют нечто прелестное. Обольстительно-прелестное, по всем видам страстей, представляют они проходящей душе одно за другим. Когда из сердца, в продолжении земной жизни, изгнаны страсти и насаждены противоположные им добродетели, тогда что ни представляй прелестного, душа, не имеющая никакого сочувствия к тому, минует то, отвращаясь от того с омерзением. А когда сердце не очищено, тогда к какой страсти наиболее питает оно сочувствие, на то душа и бросается там. Бесы и берут ее будто друзья, а потом уж знают, куда ее девать... душа сама бросается в ад». Но мытарства не есть что-то неизбежное. Их миновал (по слову Христа: ныне же будешь со Мною в раю — Лк 23:43) Благоразумный разбойник, так же восходили на небо души святых. И любой христианин, живущий по совести и искренне кающийся, освобождается благодаря Жертве Христовой, от этого «экзамена». Ибо Сам Господь сказал: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня на суд не приходит (Ин 5:24)